Н. БОББИО
Смирнова Марина, 214 группа
Н.Боббио
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЫ И ВЛАСТЬ
Социологический и исторический – самые распространенные подходы к проблеме
интеллектуалов. В большинстве работ интеллектуалы предстают как класс или группа,
исследуется история и развитие этого класса. Начиная с "Республики" Платона
философы были заняты осмыслением социального поведения и долга интеллектуалов.
Культура и политика
Мы намерены говорить об этике интеллектуалов или, если угодно, политике. Это
предметный подход. Речь о том, кем должны быть интеллектуалы и что они должны
делать.
Текущая пресса не обходит интеллектуалов своим вниманием. Но большинство
подобных выступлений навязывается публике как мнимо "аналитические". Поэтому они
ошибочны. Например, кто-то утверждает: "Интеллектуалов более не существует".
При этом не понятно, верит ли автор, что их нет или только выражает свои
пожелания.
Некоторые обвиняют интеллектуалов в прислужничестве властям.
Наша задача - обменяться идеями о том, чего желают интеллектуалы – апологеты
определенного политического направления и что им делать.
Тот, кто утверждает, что все интеллектуалы - прислужники власти, просто выражает
им свое презрение. Мы будем говорить о роли интеллектуалов в политике. Эта роль
часто затмевает все остальные.
Многие дискуссии о роли и ответственности интеллектуалов - поверхностные
словопрения, вызванные потребностью интеллектуалов говорить о себе самих.
Идеологи и эксперты
Самое широкое определение интеллектуалов включает всех, кто занимается
умственным трудом. Самое узкое охватывает только выдающихся интеллектуалов,
"мэтров мысли". Оба определения не пригодны для рассмотрения вопроса
"интеллектуалы и политика".
Далеко не все, кого можно назвать интеллектуалами по общепринятой мерке -
предмет нашего интереса.
В спорах по поводу отношения между политикой и культурой выделяются 2 типа
интеллектуалов: "идеологи" и "эксперты". Один и тот же индивид может быть и
идеологом, и экспертом. Это различие не соответствует ни разделению органических
и традиционных интеллектуалов, ни принятому разделению на гуманитариев и
технических специалистов.
Нам не важна зависимость от социальных классов, борющихся за господство, равно
как и уровень компетентности.
То, что отличает один тип от другого, - это различные задачи, которые они
преследуют как "творцы" и распространители политических идей.
Отсутствие разграничения приводит к неверным обобщениям. Одно из общих мест
многих работ - отрицательная оценка интеллектуалов как создателей консенсуса в
отношении власть имущих. Некоторые интеллектуалы заботятся о консенсусе, а
некоторые отстаивают инакомыслие. Как инициаторы консенсуса с власть имущими,
интеллектуалы являются идеологами, а не экспертами.
Интеллектуалов также негативно рассматривают как советников правителей. Данную
роль исполняют эксперты. Некоторые интеллектуалы дают советы правителю, а другие
- дающие советы его противнику.
Идеологи поставляют руководящие принципы, а эксперты обеспечивает средства
познания.
Любая политическая или социальная акция нуждается в генеральных идеях по поводу
своих целей, - их можно назвать "принципами" или "идеалами", и в технических
знаниях.
Государства всегда имели своих экспертов.
Средства и цели
Наше разграничение идеологов и экспертов опирается на различие между
рациональной деятельностью ценностного и целевого порядка. Идеологи вырабатывает
рациональные основополагающие принципы. Эксперты указывают на наиболее нужные
знания, могущие привести к определённой цели.
У идеологов акцент - на цели, у экспертов - на средства.
Обычно идеолог понимает, что иногда он должен спускаться с небес на землю и
видеть происходящее.
Но идеолог, никогда не ступающий на землю, тоже существует – это утопист. Для
него разделение целей и средств абсолютно.
Утопист целиком поглощен целью и пренебрегает средствами, чистый техник целиком
поглощен средствами и пренебрегает целью. Проблема целей обычно неотделима от
проблемы средств.
Крайние случаи чистого идеолога (утописта) и чистого эксперта (техника) все же
есть. Подобные крайности проявлены в жестком конфликте, за которым видна
возможная катастрофа индустриального общества: не способного противостоять ни
возрождению утопизма (триумф чистой идеологии), ни провозглашению конца
идеологий (триумф чистого техницизма).
Клерки и мандарины
Эти разновидности интеллектуалов рассмотрены в 2-х книгах: "Предательство
клерков" Бенда и "Новые мандарины" Хомски . Предмет полемики - оба случая
поведения определенного слоя интеллектуалов в определенных исторических
обстоятельствах. Интеллектуалы-предатели (по Бенду) являются идеологами. А
интеллектуалы по Хомски - это эксперты. Первые выглядят как гуманисты,
манипулирующие идеями, вторые - как ученые, манипулирующие информацией.
Согласно Бенду, интеллектуалы променяли принципы истины на "пользу родине" и
предали свою миссию. Хомски обвиняет экспертов в несоблюдении фундаментального
правила согласования рационального действия с целью. Ибо деятель должен применять
средства, адекватные результату. Но их наука служила разрушению.
Разница в обвинениях обусловлена тем, что идеологи и эксперты должны подчиняться
разным этическим основаниям: первые - этике добрых устремлений, вторые - этике
ответственности.
Долг первых - быть верным определенным принципам, долг вторых - предлагать
средства, адекватные целям.
Когда первые отступают от своего долга, они превращаются в безответственных
идеологов, а вторые - в безответственных техников. Оценка первых носит этический
характер, оценка вторых прагматична.
Одно из проявлений интеллектуалов как самостоятельной группировки – это
манифесты. Историю манифестов интеллектуалов легко разделить на историю
манифестов идеологов и экспертов.
Вероятно, что одно время они были прерогативой первых, а после выявления
преступлений технического прогресса, прерогатива перешла ко вторым
Первая группа интеллектуалов фактически призывает вернуться к ценностям (что
свойственно этике добрых устремлений), а вторая направляет внимание на
последствия (что свойственно этике ответственности).
Предательство и дезертирство
Сфера культуры, где действуют интеллектуалы, отличается от сферы политики.
Плохо исполняет свою задачу интеллектуал, предоставляющий знания на службу
господам положения.
Обвинение можно повернуть обратно. Обвиняемые в предательстве сами обвиняют
своих обвинителей в дезертирстве. Резкий ответ на книгу Бенда дал Поль Низан в
книге "Сторожевые псы". Он высмеивал чистых философов за фальшивый гуманизм.
Обратимся к двум терминам: предательство и дезертирство. Предать - значит
перейти к врагу, дезертировать - значит покинуть друга. Одно дело - служить
ошибочно избранной силе, другое - не служить тем, на чьей стороне справедливость.
В таком случае интеллектуал не может избежать обоих обвинений. Принимая одну
сторону, он предает, не принимая - дезертирует. Чтобы проверить, насколько это
верно, проследим показательную историю этих двух оппонентов.
Низан (пламенный коммунист) написал свою книгу и оставил партию.
Он погиб на фронте в 35 лет, но перед смертью успел написать, что он признает
только 1 добродетель – стремление к познанию.
Но Бенда никогда не занимал пассивной позиции в отношении фашизма и нацизма. Он
всегда защищая демократию.
Вероятно, Бенда был непоследователен. Низан, осудив дезертирство, в конце жизни
восхвалял стремление к познанию и защиту чести интеллекта. Бенда, выразив
презрение к интеллектуалам вовлеченным в борьбу, потом сам стал в ней
участвовать.
Бенда, приняв сторону демократии против фашизма, поступил правильно. Прав был и
Низан, отказавшийся участвовать в борьбе, когда он узнад, что Советский Союз
проводит политику с позиции силы.
Явное противоречие: участие не есть предательство, если сторона, к которой я
примыкаю, лучше других осуществляет принципы моей веры.
Джайме Пинтор, став партизаном, действовал верно. Выбора не было, ибо ставкой
была смерть нацизма или конец цивилизации. Пинтор: "Революции удаются, когда их
готовят поэты и художники, потому что они знают, на чьей стороне нужно быть".
Относительная автономия культуры
Выбор стороны зависит от обстоятельств и их интерпретации. В идеальном варианте
поведение интеллектуала должно отличаться стремлением к участию в политической и
социальной борьбе своего времени. Ему также должен быть присущ критический
подход, исключающий полное самоотождествление лишь с одной "партией".
Независимость, но не равнодушие.
Есть смысл применить формулу "относительной автономии культуры от политики".
Культура не должна оказаться полностью сведенной к сфере политического. Сведение
всех сфер, в которых проходит человеческая жизнь в обществе, к политике - это
квинтэссенция тоталитаризма. Речь о том, чтобы не восхвалять политику до абсурда.
Мой взгляд "неполитика" подкреплен историческим опытом. Гегель, как автор
доктрины этичности государства, выделял абсолютный дух политики.
В нем проявляются 3 высокие формы человеческого духа: искусство, религия и
философия. Политика - сфера человеческих отношений, где реализуется стремление к
власти. Те, кто его реализует, верят, что именно их власть преследует благо.
Подозрение вызывает уверенность любой политической стороны в том, что она
использует силу во благо, а противник – во зло.
Речь не о том, чтобы отвергнуть политику, а о том, чтобы ее последовательно
преодолевать, признавая необходимость ее функций.
Идеи без силы - это призраки, но они порой обладают силой. Сила необходима,
иначе человеческое общество не выжило бы. Монополия на силу - единственная,
которую государству нужно брать на себя.
Помешать монополии на силу стать монополией на истину – 1-ая обязанность
интеллектуалов.
Труд интеллектуальный и труд политический
Культура - относительно самостоятельна. В обществе с разделением труда
интеллектуалы образуют группу с отчетливыми чертами. Ее члены ощущают свое
единство и общаются в основном в своем кругу. У них общие проблемы, которые
отличающие их от других. Не исключено, что интеллектуал как самодовлеющий
индивид обречен на исчезновение в обществе. Но пока интеллектуалы существуют и
говорят о себе много (и заставляют говорить о себе). Они часто задаются вопросом
о своей "роли". Есть и те, кто провозглашает самоубийство интеллектуала, чтобы
принести жертву богу-партии или богу-массе. Это безрассудно.
В наших обществах интеллектуалы существуют как слой, который играет собственную
роль. И существуют потому, что не отождествляют себя целиком с классом политиков.
В истории размышлений над проблемой отношения между интеллектуалами и политикой
не нова фигура философа-короля и противоположная ей фигура короля-философа. Пока
существует фигура профессионального политика, будет существовать фигура
профессионального интеллектуала.
2ой аргумент в пользу относительной автономии культуры дает сопоставление
сферы идей и сферы политических действий в условиях свободы мнений.
Первая - разнообразнее и богаче проблемами, чем вторая. Задача интеллектуала
- выдвижение идей и постановка проблем, а задача политика - принятие общих
решений. Каждое - это выбор, а выбор – это ограничение. Задача создателя идей -
выражать оценки и давать советы. Политик должен определять линию действия.
Допустим, что интеллектуал - это тот, кто развязывает свое терпение и остроумие.
Политик иногда вынужден их разрубать. В этом отношении большого различия между
идеологом и экспертом нет. Идеологии - это туманные образования из идей, форму
которых определить сложно. Они могут вдохновлять деятельность, но полностью ее
не определяют. Ложные привлекательные идеологии являются отклонениями, т.е.
оправданием задним числом уже определенных действий. Знания, которые дает
эксперт должны быть менее туманными.
Светский дух и социалистический ареал
Возникает проблема типа отношений, которые должны существовать между
интеллектуалами и партиями. К счастью, мы живем при режиме свободы мнений.
В Италии много интеллектуалов, принадлежащих к направлению "социалистического
ареала". Это потому, что социалистический ареал рассматривается как ареал
светских левых сил. А итальянская культура, по преимуществу – светская культура.
В Италии есть 2 крупные партии, одна опирается на марксизм, а вторая – на
христианство. Обе утверждают, что светская культура переживает упадок. В
итальянской политической жизни под светскими партиями подразумевают малые партии,
почти задавленные крупными. Когда же говорят о "светском духе" в истории мысли,
то имеют в виду духовную и моральную сферу, из которой родился современный мир.
Светский дух пронизывает все современное гражданское общество. Он запечатлен в
правовых хартиях наших государств. Ему противостоит доктринерство и отрицание
инакомыслия.
Я предпочитаю говорить о светском духе, а не о светской культуре. Если понимать
ее как культуру между марксизмом и христианством, то такой культуры не
существует. Если под светским духом понимать критический дух, то можно признать
существование светских марксистов и марксистов-ортодоксов.
Интеллектуалов социалистического ареала много. Но они не
организованны, ибо "неорганичны" по своей природе, вернее – рассеянны. Это
произошло потому, что они еще не обрели веского основания для поддержания
какой-либо партии.
Необходимость организоваться не есть призыв превратиться в органических
интеллектуалов.
По словам Грамши, все мы лишь из-за одного факта жизни в обществе, являемся
органическими, - носителями определенных ценностей, защищаем одни интересы против
других.
Традиционные интеллектуалы являются органичными относительно классов,
переживающих упадок, общество поставило их вне игры, сделав неорганичными.
Неорганичным в этом смысле может быть назван интеллектуал, отвергающий мир
политики, замыкающийся в своем одиночестве.
Если органический интеллектуал – это тот, кто заменяет самоизоляцию
догматической идеологией, то разграничение интеллектуалов органических и
неорганических становится очень важно.
Стоит признать, что подобная фигура органического интеллектуала находится на
закате. Никто в это больше не верит. Вероятно, разграничение проходит среди
организованных интеллектуалов и тех, кого еще предстоит организовать.
Великая и прекрасная задача
Вернуться к принципам – достойная задача для "клерка", как сказал бы Бенда. Но
необходимо также предоставить инструменты для их осуществления в сложном мире,
где любое упрощение – обман, бегство в утопию – предательство. Нам нужно
вырваться из сферы насилия. В условиях общества, спешащего к самоуничтожению, нам
необходимо обратиться к созидающему разуму.
Вряд ли призыв будет услышан. Единственный путь спасения – развитие демократии,
предусматривающее контроль над всеми земными благами и их равномерному
распределению. Это и называется "социализмом".
|
